Листы сада Мории. Озарение, 1.II.11 (2.20) Агни Йога (Живая Этика), Теософия, наследие семьи Рерихов, Е.П.Блаватской и их Учителей

Николай А. · 27.12.2004, 13:42

Цитата:

Сообщение от Sputniki

Дориносимо, с дерзостью возьмите в руки ваш щит.
Одно Прошу: не ослабьте силу золотом. Учение Мое не любит золота.
/Листы сада Мории. Озарение, 1.II.11 (20)/

Приведу еще несколько выдержек о применении и толковании слова «дориносимо».

Цитата:

Владимир Воробьев. «Введение в литургическое предание. Лекции»

«Прочитав эту молитву, священник воздевает руки и читает следующую молитву:
«Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение».
А дьякон, который в это время кончает каждение, подходит к священнику и добавляет: «Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».
Это так называемая Херувимская песнь, которую одновременно поет хор во все это время, вы сами знаете, что это одна из самых прекрасных частей литургии и одно из самых замечательных песнопений вообще в христианской службе. Херувимская песнь поется долго, чтобы священник успел в это время совершить все необходимые действия.
Это песнопение не совсем как бы ясно для нас и требует специального разъяснения. Первая часть его более проста: «Иже Херувимы тайно образующе...» — то есть, преобразуя Херувимов и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, мы всякое ныне житейское отложим попечение. Мы сейчас тайно преобразуем Херувимов и, поклоняясь Святой Троице и припевающе Трисвятую песнь, отложим попечение житейское. Последующие слова: «Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа» — несколько более сложны.
Существуют разные толкования на эти слова. Самое трудное слово — это «дориносима». Что это значит? Есть такое толкование, что это образ, взятый из древней Византии, когда победившего полководца воины поднимали на щит, а этот щит несли на копьях. Иначе говоря, на копья как бы втыкали щит, сажали на него своего императора или полководца, поднимали очень высоко и так торжественно несли его в свой город. Полководец восседал высоко на особом как бы престоле. Слово «дориносима» будто бы изображает такое шествие торжественное.
Но есть и другие толкования. Здесь можно думать, что это слово означает: «невидимо присутствующими здесь ангельскими чинами» Господь носим между нами. Такое толкование возможно.
Для того чтобы вполне уразуметь, что здесь имеется в виду, нужно вернуться к древним временам, вспомнить, как раньше, в древности, совершалась литургия верных. Но прежде чем рассказать об этом, я расскажу вам, как сейчас совершается этот чин, хотя вы, конечно, в основном его представляете.
Трижды воздевая руки и произнося эту Херувимскую песнь, священник целует антиминс, лежащий на престоле, потом поклоняется народу, прося прощения и молитв, и отходит к жертвеннику. Здесь он кадит приготовленные Дары, которые на жертвеннике с момента проскомидии стоят, покрытые воздухами, и говорит: «Возмите руки ваша во святая и благословите Господа». И берет воздух, которым покрыты чаша и дискос, полагает этот воздух на плечо дьякону. Затем берет дискос, тоже покрытый воздухом, и со словами «Священнодиаконство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков» дает дискос с приготовленным на нем Агнцем дьякону, а сам берет чашу, и в предшествии свещеносца с кадилом и со свечой торжественной процессией все выходят через северные врата на солею и на амвон.
На амвоне дьякон громко возглашает: «Великого Господина и Отца нашего Алексия, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно и во веки веков», — и уходит с дискосом в алтарь. А священник говорит: «Преосвященнейшего митрополита (или: архиепископа, или: епископа), весь священнический и монашеский чин и причет церковный, братию святаго храма сего, вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно и во веки веков», благословляет чашей народ и тоже уходит в алтарь. Затем благословляет свещеносца. Закрываются царские врата, и даже закрывается завеса, что является особенным моментом, потому что ни во время вечерни, ни во время утрени завеса не закрывается.
В то время, когда Дары вносятся в алтарь через царские врата, хор поет: «Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми...». Здесь мы остановимся на время и вернемся к тому, как совершался так называемый великий вход в древности. Для этого нужно вспомнить, что проскомидия совершалась раньше не в алтаре, а в другом месте, и жертвенник, на котором приготавливались Дары для причащения и полагался Агнец на дискос, и вино вливалось в чашу — все это находилось не в алтаре, а даже скорее ближе ко входу, потому что именно там в жертвеннике собирались все пожертвования, которые приносили миряне. Там были не только вещества для совершения Божественной литургии, но и другие пожертвования, которые могли быть использованы потом на общей трапезе, например. Это могли быть свечи, ладан или елей, какие-то ткани для украшения храма. Одним словом, жертвенник, место, куда приносили жертвы, находился ближе к двери, ведущей в храм. И вот в момент, когда начиналась литургия верных, епископ оставался в алтаре, а священники и дьяконы уходили в этот жертвенник за Дарами и оттуда торжественно через весь храм несли эти Дары к алтарю, к престолу. И здесь, естественно, они приветствовали епископа словами: «Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии своем, всегда, ныне и присно и во веки веков». И вручали ему эти Дары — сначала дискос, потом чашу.
Остаток этого чина мы видим и сейчас при совершении литургии архиерейским чином. Во время служения архиерея дискос и чаша тоже выносятся дьяконом и священником, а епископ остается в алтаре и в царских вратах их принимает от дьякона и от священника. Теперь, конечно, когда жертвенник находится в том же алтаре, где и престол, перенесение с жертвенника на престол Даров через солею и царские врата тоже стало чисто символичным. Практически было бы, конечно, естественнее просто перенести с жертвенника на престол эти Дары. Выходить на амвон для этого нет никакой необходимости, это чистый символ. Здесь вспоминается и символизируется вот это торжественное шествие, торжественное принесение и вхождение как бы в алтарь для совершения Бескровной Жертвы. Т. е. здесь символизируется шествие Господа Иисуса Христа на свое крестное страдание, поэтому этот момент является особенно торжественным и многозначительным, величественным. В этот момент от всех нас, конечно, требуется усиленная молитва. Потому что, как вы помните, во время богослужения мы не только вспоминаем все те события, которые упоминаются в тексте службы, но и приобщаемся этим событиям. Не только их вспоминаем, но и являем их снова здесь, они снова как бы здесь воплощаются во времени и в пространстве, и мы можем приобщиться этим событиям. И, таким образом, здесь мы верим, что это шествие Господне на страдание совершается с нашим участием. Мы приобщаемся именно к тому страшному моменту, когда Господь шел на свое крестное страдание — в Гефсиманский сад, а затем на Голгофу, неся крест. И вполне естественно, что мы не можем переживать этот момент легкомысленно и безучастно. Конечно, здесь требуется от всех нас особенная, единодушная и сокровенная, сердечная молитва.
Епископ вспоминается здесь опять-таки не только в память о древнем способе перенесения Даров, но еще и в знак нашего единства с ним, потому что теперь, как правило, епископ отсутствует в храме, литургия совершается только священником, и здесь снова напоминается, что священник литургисает в единодушии с епископом и по его благословению, а не самостийно, не своевольно. Поэтому поминовение епископа на литургии во время великого входа обязательно есть знак послушания этому епископу.
Если, скажем, какой-то священник захотел бы уйти в раскол и больше своего архиерея не слушаться, то первым делом он перестал бы поминать его на литургии. Это как раз знак того, что больше он своему епископу не послушен. Поэтому когда приходится, скажем, встречаться с какими-то раскольниками — а таких раскольников в разные времена было много, а в наше время особенно много, — то всегда можно узнать, какого толка эти раскольники, спросив, кого они поминают на литургии, какого епископа. Если они, скажем, карловчане..., то они будут поминать своего митрополита Виталия. Если они принадлежат к свободной церкви так называемой, то будут поминать митрополита суздальского Валентина на литургии. А все те, кто живет в Патриаршей церкви, поминают на литургии Великого Господина и Отца своего Патриарха Московского и всея Руси и того епископа, который правит данной епархией. Поскольку Патриарх является нашим епископом Московским, то мы поминаем только его, а в любой другой епархии поминают и Патриарха, и епископа. Таким образом, это есть еще и момент исповедальный, момент исповедания полного единства и церковного послушания, единомыслия, что очень важно».
http://pravosludm.narod.ru/lib/vorobiev/litpred/7.html

Цитата:

Из книги Ф. Е. Мельникова «КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ДРЕВЛЕПРАВОСЛАВНОЙ (СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ) ЦЕРКВИ

«В старых книгах при совершении таинства крещения священник просит Бога: «Вообрази Христа Твоего в хотя¬щем породитися святым крещением от моего недостоин¬ства». Крещаемый рождается в новую жизнь именно кре¬щением, поэтому оно и именуется «банею паки бытия», хотя бы оно совершалось и недостойным священником. В никоновских книгах это место «исправлено» так: «... поро¬дитися моим окаянством». Выходит иной смысл: крещаемый рождается не святым крещением, а окаянством свя¬щенника.
В чине освящения воды на Богоявление никоновские справщики вставили (в ектении) странное прошение: «... о, еже быти воде сей, скачущей в жизнь вечную». Вместо того, чтобы просить Господа, чтобы вода своим благодат¬ным освящением нас приводила в жизнь вечную, по новым книгам просят Бога, чтобы сама вода скакала в жизнь веч¬ную. Зачем она там? Да и самое слово «скачущей» не со¬всем прилично в Богослужебной книге, а применение его к воде — курьезно.
Таких бессмысленных «исправлений» никоновские справщики наделали очень много. «Все книги испроказили,» — жаловались на них тогдашние благочестивые люди.
В молитве, читаемой Великим постом: «Господи и Владыко животу моему», — по старым книгам мы молимся: «... дух уныния, небрежения, сребролюбия, празднословия отжени от мене». «Отжени», то есть отгони, удали, отбрось его от меня. Мы смиренно каемся Богу, что имеем все эти грехи: и уныние, и празднословие, и сребролюбие, и беспеч¬ность — и просим Господа избавить нас от них, отогнать от нас самого духа этих пороков15. Но в новых книгах эта мо¬литва имеет совсем иной смысл. Здесь она изложена так: «Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь мне». Тут уж молящийся не кается в своих гре¬хах, он не просит очистить его от них — прошения этого совсем нет: он просит Бога только не давать ему духа всех этих пороков, точно Бог навязывает им этого лукавого ис¬кусителя16 . Это совсем не покаянная молитва.
Никоновские справщики не оставили без переделки даже Херувимскую песнь в божественной литургии: вместо «трисвятую песнь приносяще» поставили «припевающе». Вся литургия есть именно приношение: священник в своих молитвах много раз повторяет, что трисвятая песнь прино¬сится, а не припевается или кому-то подпевается. «Приносим Ти словесную сию службу», — читает священник в литургийных молитвах. Диакон возглашает: «Во смирении приносити». Народ отвечает, что он именно приносит и пе¬ние. Заменив литургийное слово приносяще, отвечающее глубокому и таинственному смыслу литургии, новым словом припевающе никоновские справщики совершили просто кощунство, превратив самую сердцевину литургии — Херувимскую песнь — в какое-то припевание или подпевание, в какой-то привесок к чему-то.
Изменили еще одно место в Херувимской песне никоновские справщики, напечатали: «... ангельски невидимо дориносима чинми», а в толковании разъясняют: «копиеносные чинми и копие провождаема». Тогда же такое исправление вызвало большое недоразумение: «Исус Христос, Сын Божий, — говорили противники никоновских исправлений, — от ангельских чинов приемлет дароприношение, а не копие и с копиями провождение». Такое сомнение новая соборная книга «Жезл» разъясняет: «Не мысли копии ве¬щественных орудийных, но умныя, сиречь силу беззаконий разделительную» (л. 117, изд. 2). Но такое разъяснение было темнее самого невразумительного текста, который оно пытается растолковать. Тогда как старый текст Херувимской был ясен и понятен для всех верующих: дароносима — сами чины ангельские несут Дары Божественные — Самого Христа. Эту ясность никоновские справщики заменили какими-то копьями, какой-то «разделительной силой беззаконий»17. И непонятно, и бестолково».

Примечание 17 Современный профессор парижского Богословского института Г. П. Федотов сообщает, что «прежнее понимание этого слова (дориносимо), как носимого на щите, теперь оставлено; оно уже толкуется, как «сопровождаемый свитой копьеносцев» // Путь. 1938. № 57. С. 14. Берлинский архимандрит Иоанн (князь Шаховский) заявляет, что «интеллигенты считают «дориносимо» просто бессмыслицей». Толстой и церковь. Берлин, 1939. С. 131. Еще в 1907 году «Известия Казанской Епархии» предлагали слово «дориносимо» лучше переводить: «которого прославляют ангелы» // Церковь. 1908. № 1. С. 22.
http://starover.boom.ru/melnikov1.html

Цитата:

Акафист священномученику Макарию, митрополиту Киевскому

Кондак 5

Боготечною звездою востекл еси, святителю Макарие, ко святому граду Киеву, ревностию снедаем о доме Божием и о спасении врученных ти душ, аще и ведал еси о нашествии агарян, с мечем смерти ожидавших тя на пути, обаче вся презрел еси во еже исполнити должная. И совершая хотение твое, в соборной церкви града Киева ныне нетленно почиваеши и чадам твоим выну предстоиши, научи, о блаженне, и нас, разслабленных духом, путь спасению в Бозе совершати и на сем пути вся препоны молитвами твоими препобеждати, да ни смерть, ни живот не разлучат ны от любве Божия, ниже заключат устен наших, вопиющих Спасителю Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Увидевше веси скрыголовстии людие, в церкви сущие, агарян нечестивых губительное нашествие, смертным ужасом одержими бывше, бежаху. Ты же, о досточудне, яко доблий воин Христов, на страже служения твоего пребыл непоколебим, и тако мечем нечестивых от служения временнаго преставлен еси к славословию вечному пред Господом всяческих, Ему же с горними чинми сослужа, приими наша хваления таковая: Радуйся, с безкровною жертвою кровь свою в жертву угодную Богу принесый. Радуйся, с херувимы Животворящей Троице Трисвятую песнь присно припеваяй. Радуйся, небесными чинми невидимо дориносимо, к Богу вознесенный. Радуйся, с праведными вечное Аллилуиа воспеваяй. Радуйся, до крове исповедавый Троицу единосущную. Радуйся, горе имеяй пламенеющий дух. Радуйся, достойно возблагодаривый Господа. Радуйся, с шестикрылатыми и многоочитыми победную песнь поющий. Радуйся, Пречистых Таин Христовых воистинну в жизнь вечную причастивыйся. Радуйся, святая во освящение вкусивый. Радуйся, апостольския власти в чести преемниче. Радуйся, чудес источниче. Радуйся, Макарие, архиереом честное украшение.

http://www.prilutsk.mrezha.ru/akafis...vskii_akaf.htm